Rotato

Поверните квадратное ирговое поле так, чтобы соединить все кубики одного цвета. В игре 50 уровней с нарастающей сложностью.



Далее...


Sonic Assault

Это более кровавое подобие игры Sonic. Вместо того, чтобы кататься кувырком по дорожкам уровня, вам предстоит расстреливать из ружья всё, что будет на вашем пути - от пчёл до железных роботов.



Далее...

Сказка

Как, опять?! - дракон с недоверием уставился на протрубившего вызов рыцаря, - Вот же ты ненасытный какой. До славы жадный или забыл чего? Мало тебе победы и принцессы?!
- Не ожидал? – рыцарь смотрел на дракона исподлобья.
- Если честно, - дракон пожал плечами, - Кое-какие опасения были..
- Ну ещё бы! – буркнул рыцарь, - Уж больно гладко в прошлый раз все получилось.
- Может, мне извиниться? – удивился дракон.
- Тебе защищаться. И как следует, - рыцарь опустил забрало и перевел копье в положение атаки, - На сей раз меня остановит только смерть одного из нас.

- Конечно, конечно, - покивал дракон, - О каком благородстве может идти речь? Только смерть! Я все понял. Вывихнутые конечности, обширное сотрясение мозга и болевой шок отныне не считаются удовлетворительным исходом поединка.
- Это ты говоришь о благородстве? – глухо зарычал рыцарь, возмущённо тряхнув плюмажем, - Да более коварной и злокозненной рептилии свет не видывал! Я шёл на честный поединок ради высоких идеалов, а ты подло меня объегорил. Не видать тебе снисхождения!
- Ой-ой-ой, какие мы страшные и беспощадные, - деланно ужаснулся дракон, - Ну, раз уж ты объявил бой без правил, то и я сюсюкаться не стану.
И он мощно захлопал крыльями, поднимая клубы пыли, а драконий хвост молнией метнулся к передним ногам коня, норовя опрокинуть того на землю. Однако рыцарь
успел не только вовремя вздыбить лошадь, пропуская драконий хвост под копытами, но и сильно ткнуть в него остриём копья. Дракон зашипел от боли и удивления, и попятился.
- Ишь ты, - выговорил он, - А у нас реакция откуда ни возьмись. Точность вдруг проклюнулась. В прошлый раз мечом в небо едва попадал, а тут на тебе!
- А у нас хвост вдруг оказался не только украшением, - в тон ответил рыцарь, - И скорость неожиданно нарисовалась. Жаль, слишком поздно я понял, что ты тогда дрался понарошку. Ну да ничего, я подготовился к этому бою куда как серьёзнее, нежели к прошлому.
- Тогда шутки в сторону, - прищурился дракон. Он вытянул шею, распахнул пасть и окатил рыцаря могучей струёй пламени. Конь и всадник скрылись в сверкающем
огненном смерче. Дракон захлопнул пасть, стильно выпустил облачко дыма левой ноздрёй и удовлетворённо зажмурился.
- Жалко лошадку, чертовски дорогая животинка была - послышался голос рыцаря. Дракон вылупился на того в неподдельном изумлении. Рыцарь глухо хохотнул,
отряхивая частицы оставшегося от коня пепла с внутренней стороны поножей, и потянул меч из ножен, - А на копье я особо и не полагался. Зато покрыл доспехи
огнеупорным лаком из шкуры саламандры и прихватил в Викторианском монастыре меч самого Георгия Драконодава. Узнаешь, гадюка? Сейчас покажу, как нарезать
взрослого дракона ровными, тонкими ломтями.
- Слушай, давай договоримся по-хорошему, - жалобно предложил дракон, с ужасом глядя на легендарный меч, безошибочно узнать который мог каждый дракон, даже
только что вылупившийся из яйца, - Хочешь, я тебе половину сокровищ отдам, а? Или попрошу всех здравствующих ныне драконов дразнить вызывающих их рыцарей
твоим героическим именем? Ну как мне исправить положение? Как компенсировать то, что в прошлом поединке я дрался в пол-силы и задел этим твоё рыцарское
достоинство?
- Ты реально думаешь, что всё дело в этом? - скривился рыцарь и поиграл мечом, - Ты совершенно серьёзно полагаешь, что так легко отделаешься?
- Ну так сам скажи, какого ты меня дуешься и какой сатисфакции желаешь! Главное, мечик убери, а? Давай мирненько?
- Давай, - неожиданно легко согласился рыцарь и закричал, обернувшись к близлежащим зарослям орешника, - Ваше высочество, благосклоннейше соблаговолите выйти из кустов и любезнейше вернуться в пещеру!
- Лучше бы просто убил.. - страдальчески простонал дракон и прикрыл морду крылом.
- Сим возвращаю тебе, змеиная морда, мошеннически тобой проигранное в поддавки, - торжественно провозгласил рыцарь, - И да станет моя совесть чиста, как
прежде, а сны - спокойны!

Одеколон, селёдка, и поэт Пастернак

Я проснулся весь скрюченный и с изморосью на лице. В очень национальном похмельном сне меня кушали волки, методично вырывая из тела различные органы. Когда добрались до сокровенного, я закричал и проснулся.
Окно было широко распахнуто. Приближался миллениум, и я, видно, загодя готовился шагнуть в третье тысячелетие. Репетировал. Хорошо, что не шагнул….
Вымерз, однако, как клоп. Ночная прохлада анестезировала всё на свете, чем живёшь и чем мучаешься. Головную боль, запахи и воспоминания. Только голод остался.Я не ел уже пять дней. Я пил. Мешал и не закусывал. К вечеру рождалась иллюзия, что с калориями всё тип-топ, но наутро пошатывало. Даже тень стала какая-то вялая и нестабильная. И денег больше не было. И взять в долг -- уже не взять. Занял у третьих, чтобы первым отдать. Про вторых можно пока не думать, но
сытости это не прибавляет. Накатило вдруг: если не закрывать окно, то через пару суток можно спокойно умереть во сне. Перспектива заманчивая, конечно, но
буддистская какая-то, даже языческая. Не по-людски. «Питие на Руси есть веселие». Из этого постулата надо исходить, а значит -- жить надо. Я закрыл окно и

сразу запахло псиной.
Выбрал бычок пожирнее – у меня, слава богу, трёхлитровая банка бычков – и, закурив, стал смотреть на тех, кому сейчас ещё хуже. Напротив – зубная клиника. За большие деньги людям их собственные зубы дерут с шести утра. Тонизирует. Меня, разумеется, не их, болезных. А что, если пойти вниз, встать у дверей в
заведение, и предложить свои услуги? За долю малую всё повышибаю – и то, что ещё болит, и то, что уже болеть никогда не будет. Зря, что ли, я боксом в
детстве занимался?
Похоже, что зря. Ноги ватные, руки отнимаются, в недрах черепа упражняются японские барабанщики. Там, где желудок – несносная резь, а кишки нет-нет, да и
споют тонким голосом. Надо поесть. Надо поесть. Надо….
…если не купить, то украсть. Украсть и съесть. А там можно и о смысле дальнейшей жизни подумать. Сперва – физиология. Метафизика подождёт.
Не повезло. Старая карга Софья Моисеевна, «первая пионерка», уже спозаранку вылезла, заняв жёсткую позицию посреди общественной кухни, как ближневосточное
государство Израиль. И смотрит на меня, как на палестинскую автономию. Добро бы кашеварила -- я хоть духом напитался, а то кипятит в банке из под керченской сельди некую серую в кружевах дрянь, и отравляет, гадюка, миазмами. Я чайник налил, поставил – жду, типа того. Из-за этой замшелой церберши к холодильнику
Ленкиному не подобраться. Они с Ленкой, прошмондовкой, друг-друга не переносят, но всё равно настучит, мумия. Ленка-то ничего, мы с ней пару раз были
взаимонеразборчивы в связях, но мужик у неё полный кока. Чуть не посадил меня, под хулиганку подводил. Ну а тут – воровство, если не разбой, припаяют, м-м-да….
Взгляд у первой пионерки – как контрольный в голову. Я не стал дожидаться стадии закипания и ушёл. Вообще ушёл из поганой квартирки. Даже дверь не стал
запирать от огорчения.
Конец ноября в Питере – хуже не придумаешь. Темно, морозит уже не по-детски, задувает, да ещё и прослабит порой то снегом, то дождиком. Наматываю по району бессмысленные сучьи петли, но не благая весть навстречу идёт, а исключительно суровые люди, и лица у всех подлые с самого утра. Рано я выбрался, отогреться толком не успел. Только периферию начало ломить вчерашними шлаками и токсинами, а серёдка так заиндевевши и осталась. Чувствую себя, как девочка со спичками у писателя Андерсена. Баловалась на улице огоньком, да ласты и склеила в глубокой задумчивости. Похоже, очень похоже…. Со спичками? Огонь? Огонь – это пожар. А пожар – это пожарники! Я улыбнулся так широко и радостно, что встречная женщина отшатнулась. Я вспомнил! Кажется, над тоскливой низиной моей души вразрез туч показалось доброе солнце….
Андрон служил пожарником, но по жизни был поэтом. Или наоборот. Сутки через трое он спасал людей и городское имущество, причём рисковал жизнью. Затем трое
суток опохмелялся, приходил в себя от геройства, и пел песни собственного сочинения. В основном про синих китов и пожарно-караульную службу. Некоторые песни мне нравились, особенно одна, состоящая целиком из метафор. Обычно до неё дело доходило в самом конце, после литры съеденной, когда уже струны порвались и
челюсть в трёх местах вывернута. Это, поверьте, было покруче Сальватора Дали. Что-то вроде гибрида Дюшана с Магриттом. Лично я, как художник, именно так
воспринимал. Он был не согласен, но утешался тем, что я не разбираюсь в поэзии. С этим, в свою очередь легко соглашался я, и поэтому до драки не доходило. Но самое главное: он сравнительно недалеко жил и почти наверняка опохмелялся. Странным образом мы довольно давно не пересекались, и потому всё, что я ему был
должен, уже автоматически помножилось на ноль.
Уже подходя к перспективным дверям, я с ужасом представил, что Андрон на сутках и огнеборствует, но он – служите Господу с веселием!!! -- оказался дома.
Он без особого энтузиазма подержал мою слабую руку.