Пятничные истории, хватит на все выходные!!!

Княгиня шепчет мне на ухо - Я готова!!!

Увы, устал е...ать я чужих жён,
но, тем не менее, е...у их снова!
-Шагманнн! Тгэбьян, Миша! Вы – гений! – смеясь, рукоплещет княгиня Лопухина.
-Благодарю вас, княгиня! – ответил Лермонтов, низко кланяясь и слегка касаясь губами её руки в белой перчатке.
-Миша, а почему вы не публикуете свои оригинальные тексты? Ведь это же выше всяких похвал! И более соответствует реалии жизни. Ведь вы помните, тот бал? –
щёки княгини покрыл лёгкий румянец.
-Княгиня.. Я помню всё! – слегка смутившись, ответил Лермонтов, - А сейчас позвольте откланяться! Завтра я покидаю Санкт-Петербург и снова отправляюсь на
Кавказ.
-Пишите письма, мой милый поэт! Я буду ждать вестей от вас! Берегите себя!
-Обещаю, княгиня..
Он вышел через задний двор и, пройдя переулком, вышел на Невский проспект. К дому княгини подъехала карета, из которой вышел князь Лопухин.
“-Рогоносец ху...в”. – Ухмыльнувшись, подумал Лермонтов, издалека увидев князя.
Во всём великолепии буйствовал май! Лучи солнца согревали душу поэта своим теплом. Он шёл по проспекту, и весь был погружён в творческие раздумья.
“Нужно сочинить что-нибудь эпическое! С чего же начать? Какую выбрать тему? Может быть отечественная война? Да, это было бы недурно”.
-Скажи-ка дядя, ты военный? – Вопрос мальчугана шмыгающего носом, прервал его раздумья.
-Чего тебе?
-Дядь, дай копеечку. Есть хочется. – протянув ладонь, обратился к нему мальчик, почти ребёнок.
-Ты голоден?
-Да, дядя. Мамка с папкой померли. Бездомный я.
-На! Держи копейку. На неделю тебе хватит.
-Спасибо дядя.
Мальчуган, вырвав из рук поэта монету, убежал в ближайшую подворотню.
-Так. Стоп! “Скажи-ка дядя”. Хм. В этом что-то есть. Надо подумать.
Лермонтов поправил китель и застыл у крыльца, до боли знакомого ему одноэтажного дома.
“Мне нужно развеяться. Ей богу! Каюсь, но сегодня особый день. Ведь завтра на войну”.
-Здравствуйте, мадам! – поздоровавшись, он вошёл в дом.
-Бон жур, Миша! Как вы, милейший?
-Да, вот мадам! Завтра уезжаю на Кавказ..Хотелось бы..
-Не продолжайте, поручик! – хитро улыбаясь, сказала она, - к сожалению, мадемуазель Жаннет сейчас нет..
-Что с ней? – встревожившись, спросил он.

Благодарим за присланное!
Всем отличного настроения и улетных выходных!
Присылайте ваши фото,эро,курьезы, приколы и подсмотренное с помощью этой формыМы с удовольствием выложим их на нашем сайте


Прислал lelikanet

Роман с туалетной бумагой

Началось все, странно сказать, в туалете, в момент, когда он крутанул рулон туалетной бумаги, ему показалось, что он увидел что-то, чего там быть не
должно - а именно надпись. На оторванном отрезке было написано "привет". Слово было написано маленькими аккуратными буквами, как будто его писала такая же
маленькая аккуратная девушка - он даже сразу представил себе эту девушку, в белой косынке и фартуке, работницу бумагоперерабатывающего завода, которая вот
так от скуки, или прикола ради, написала на бумажной ленте "привет". Уже через минуту Степан отогнал эти мысли, так как был человеком прагматичным и
понимал, что никаких девушек на заводах не существует, все давно делают роботы и надпись, безусловно, какой-то хитрый маркетинговый ход и не более.
Использовав бумагу по назначению, он спустил воду и ухмыльнулся. Додумаются же, суки!

Пока Степан мыл руки, ему в голову пришла другая мысль - возможно слово "привет" означает, что он вытянул счастливый рулон и чего-то там выиграл. Ну
скажем, средство от расстройства желудка или новую сантехнику - мало ли, что придет в голову этим засранцам? Он вернулся в туалет и достал упаковку бумаги.
Полиэтиленовая обертка была исписана красивыми обещаниями неслыханной мягкости, адресами производителей и прочей никому не нужной чепухой. Ни о какой
рекламной акции в этой информации не упоминалось.
Степан вышел из туалета, но тут же вернулся, просветленный новой идеей. Он крутанул рулон еще раз, и еще, и еще. Белоснежная лента мягко опускалась на
пол, завиваясь серпантином, но никаких обращений не содержала.
"Значит просто привет - и все", - подумал Степан и вроде бы даже успокоился, но на всякий случай, будто бы даже случайно, протянул ленту дальше. Вот оно!
Маленькое черное пятнышко. Степан резко оторвал весь моток и поднес к глазам. На бумаге был нарисован смайлик. Степан почувствовал, как сердце совершило
скачок. Губы расползлись в улыбке. Конечно не потому, что ему было приятно получить эту улыбку от рулона туалетной бумаги, а, скорее, потому, что он,
словно детектив, нашел еще одну улику и это не могло не радовать.
Оттерев пот со лба, Степан аккуратно снял рулон с держателя и отправился с ним на кухню. Там, усевшись поудобнее в свое любимое кресло, он принялся
разматывать рулон дальше. Следующая надпись появилась быстрее, чем он ожидал и честно сказать, поставила его в тупик. На бумаге было написано его имя со
знаком вопроса. Там было написано "Степан?". Рулон знал его имя и разговаривал с ним. Даже не так. Рулон предлагал вступить с ним в диалог. Степан взял со
стола ручку и хотел уже было написать что-то в ответ, но тут же остановил себя. Наверняка рулон был каким-то розыгрышем. Его могли подсунуть... Но как?
Бумагу он покупал в огромном супермаркете, где, конечно, никто не мог предугадать какую именно упаковку он небрежно скинет рукой в корзину. На кассе
подменить не могли. В машине тоже. Гостей в доме не было. Прокрутив в голове весь путь упаковки от магазина до дома, Степан понял, что на розыгрыш не
похоже. А тогда на что?
Думать было лень, внутри щекотало от какого-то детского азарта, поэтому Степан снова взял ручку и написал на бумаге "да". Провернув ленту он нашел
следующее сообщение. "ну наконец-то! я думала ты меня игноришь". Представить себя, разговаривающим с туалетной бумагой, было невозможно и тем не менее
именно этим Степан и занимался. Правда теперь ему в голову пришла идея, развернуть весь рулон сразу, чтобы понять, какие сообщение ждут его в будущем.
Степан принялся разворачивать бумагу и через пару метров нарвался на сообщение "ну-ну", а еще через метр "не надоело?". Степан решил не отвечать и
разматывать дальше.
"если ты сейчас же не прекратишь, я больше не буду с тобой разговаривать!".
Степан замер. Надпись была написана большими буквами и он отчетливо ощутил, как туалетная бумага разозлилась. Кроме того, он почувствовал страх, что она
замолчит и больше никогда ничего не напишет. Где-то глубоко в подсознании мельтешила мысль, что пора звонить в кащенко, но Степан даже прислушиваться к
этой мысли не хотел.