Ангел Смерти

- Ты кто?
- Ангел.
- Как ты сюда вошел?
- Не как, а зачем. Я Ангел смерти. Я пришел за тобой.
- Что, уже? Так рано? Почему???
- Глупый вопрос. Просто пришло твое время и все.
- Но я не хочу!!! Я еще так много не сделал!
- Что именно? - спросил Ангел, присаживаясь на стул.
- Меня должны были повысить после Нового года! Я хотел купить квартиру, новую машину, Я хотел съездить в Индию! У меня было столько планов!!!
- Ерунда. Все твои материальные мечты имеют силу только в твоем материальном мире. Когда твоя душа покинет тело, ты забудешь о них навсегда.
- Но я не хочу умирать так рано!!! Может, ты зайдешь позже, а? Может, можно как-то договориться с тем, кто там, на небе? Я... я курить перестану! Клянусь!
- Не пытайся со мной торговаться, Человек! - сурово посмотрел на него Ангел.....

- Ну, пожалуйста!!!!!! Я боюсь! Я не хочу!
- Вы никогда не хотите и всегда боитесь. Но неужели ты не понимаешь,что рано или поздно это все равно придется сделать? Даже если я приду к тебе через сто
лет, ты все равно никогда не будешь готов!
- Но что со мной будет? Я же грешил!
- А ты думаешь, что меня это касается? Это же твое право. Свобода воли. Раньше надо было думать!
- Я собирался... Но я же не знал, что умру так рано!
- Ха-ха! Какие же вы, люди, забавные! - Ангел снял плащ и расправил крылья. - Пошли!
- Нет! Я никуда не пойду! Я, Я даже не успел завести семью! У меня еще нет детей!!!
- Правильно! Потому что ты даже свою вторую половину не нашел!
- Я не успел!
- Ты не пытался! - презрительно сказал Ангел.
- Мне Бог не послал.
- Ты не просил его об этом! - сверкнул глазами Ангел.
- А разве нужно было просить? Я не знал!
- Хватит паясничать! Позавчера ты просил у Бога остановить время, чтобы успеть на совещание! Неужели совещание важнее твоей судьбы?
- Ты прав, я дурак! Но ведь я еще могу исправиться! Я не могу умереть вот так, не успев даже жениться, родить детей!
- Как резко поменялись твои приоритеты! Сначала была машина, Индия, а теперь семья, дети, - усмехнулся Ангел.
- Но ты ведь согласен, что это главное?
- Да, согласен. Но вдруг ты так и не найдешь свою половину? Что тогда?
- Найду! Я уверен! Я буду искать!

- А я сомневаюсь! Ты не видишь дальше собственного носа! Вся твоя жизнь пройдет в бесплодных поисках. Ты будешь шляться по девкам, пытаясь найти свою
половину там, где ее быть не может! В конце концов, ты разочаруешься в жизни, сопьешься, от тебя отвернуться друзья, ты заработаешь себе болезнь, и будешь
проклинать день, когда родился.
- Боже мой!!!
- Прекрати упоминать его имя вслух! - топнул ногой Ангел.
- Прости, Но что же мне делать?
- Когда человек заблудился, он возвращается назад, к тому месту, откуда пошел не в том направлении, чтобы найти верный путь - сказал Ангел, наблюдая за
хороводом снежинок за окном.
- Верно! Я так и сделаю! Я понял!!!
- Неужели?

Благодарим за присланное!
Всем отличного настроения и задорных выходных!
Присылайте ваши фото,эро,курьезы, приколы и подсмотренное с помощью этой формыМы с удовольствием выложим их на нашем сайте


Прислал kiskajulija

Сказка о продвинутых дедке и бабке. Чтение _ лучшее лекарство от скуки ;) ))

Жили-были старик со старухой. Не было у них ни хлеба, ни соли, ни кислых щей. Они эту гадость вообще не ели. Продвинутые были
люди потому что и превосходно знали, что от хлеба с солью, да с кислыми щами кроме изжоги ничего больше не выгадаешь. Ну, еще
повышенную кислотность с последующим гастритом. А то и язвой желудка. Непременно с прободением его стенок. И фатальным исходом. Ну, старой закалки были старички, НЭП помнили и скучали по нему очень. Ленина еще отдельно от формалина помнили и шибко
рефлексовали по этому поводу. Да и формалин отдельно от Ленина тоже помнили, хоть наивно полагали, что это средство для дубления кожи, а вовсе не стимулятор вечной памяти. Словом, понимали недостатки программы-минимум, поэтому мыслили соответственно,
строгими категориями коммунистического максимума. В смысле, если светлое будущее, то всем, гадам, без исключения. А если язва
желудка, то прободение должно быть архиобязательно, а то это и не язва вовсе, так, мелкая контра Троцкий и левое эссерское
отродье Каутский. Поэтому и не ели дряни всякой. Булку ели. С маслом. Икру ели, любого пролетарского или рабоче-крестьянского
цвета. Суп-харчо уважали или похлебку какую. Из черепаховой гребенки. А хлеб с солью справедливо считали попыткой недобитых
белогвардейцев отравить непобедимое нутро гегемона. И правильно считали, к слову сказать. Потому что жизнь их не баловала и
особыми чудесами не потчевала.
Дед, в прошлом - снабженец во Внешторге, только и знал, что искать, находить, добывать и в закрома стаскивать. К пенсии, кстати, поднакопил маленько хлама всякого, там камушков, металлов разных незамутненных, пару кило червоного вздора царской чеканки.
Короче, все что по сусекам завалялось и в коробах запылилось. То есть, всю жизнь пахал, как Валаамова ослица, Буриданов осел и
ишак Ходжи Насреддина вместе взятые. Ну, если бабка не приврала. Но у бабки была, в целом, хорошая репутация. Она, бездельница с невообразимым стажем, всю жизнь взаперти - хоть и хоромы, так ведь лесная опушка, зверье дикое или люди лихие приключиться могут – над дедовым хламом этим чахла и от скуки разную ерунду почитывала, там тезисы апрельские, справочник слесаря-сварщика или,
скажем, медицинскую энциклопедию. И потом деду все рассказывала. Дед очень удивлялся, языком цокал - мол, ай да верхи, ай да
низы, ай да электроды. Авициена, между прочим, голова! Хоть и басмачий прихвостень. И с язвой желудка, опять же, все ясно. В
смысле, с прободением. Потому что эрудиция - страшная сила! А силу дед уважал. Даже благоговел перед силой. Однако подкаблучником он вовсе не был. Собственно, из-за этого все и произошло.
Случился как-то неожиданно День Десантника. Не то, чтобы дед имел отношение, но праздники державные ценил. Церковные, к слову,
тоже. Но державные больше. И свято верил, что раз царь велел праздновать, стало быть пристало смерду смиренно праздновать. А
новая терминология, конечно, куда лучше буржуйской – да и царей упразднили давно - но совсем не повод от повинностей отлынивать. Велено праздновать - изволь праздновать! Вот и наквасился дед с какими-то оторвами в полосатом исподнем и голубых картузах. Даже заплатил за всех. Но потом такое огорчение на него накатилось, такая из него темная грусть выплеснулась и такой осадок на душе
остался, что дед, до дому доползши, устроил бабке гоп со смыком, Варфоломеевскую ночь и зимний вечер в геене огненной. Если,
разумеется, бабка таки не приврала, страху натерпевшись. Уж дед и дворянское прошлое ей припомнил, и соседа-диссидента, и очочки в золотой оправе, и эрудицию ее унизительную, и будуарную ограниченность длиной в золотую молодость. Словом, загнал старуху под плинтус, как фашисты – Сергея Лазо в топку краснознаменного бронепоезда. Такую классовую ненависть к ней испытал, что едва в
штыки не взял. Но одумался, о возрасте вспомнил, о половом антракте без права на апелляцию и решил дать ей шанс на искупление.
- Значит так, бабка, - заявил дед, - Хватит без дела шататься! Необычного хочу чего-нибудь! Прямо сейчас! Поняла? Организм
требует орально-когнитивного диссонансу!
Бабка покраснела и принялась невнятно бормотать, что срам-то какой... седина в бороду... бес опять же... последний раз еще до
перестройки...
- Не понял? - осекся дед, - Какой срам? Где срам? Что в еде срамного? Да ты совсем сбрендила от безделья, старая?! Испеки мне
кулебяку! Собственноручно!
- Испечь? - опешила бабка, - Ну и сказал бы так сразу, старый осел! А то - хочу! Прямо сейчас! Стахановец половозрелый выискался! Келубяку, говоришь? А как?
- Что - как? - не понял дед.
- Как испечь-то? Я ж отродясь у печи не стояла! Или у плиты.
- Ты много где не стояла! - взвился дед, - Изволь кулебяку испечь - и все тут.
- На паперти, например, не стояла! - парировала бабка, - Тоже упрекать станешь?
- За это - не стану! - ощерился дед, - Там от тебя окромя сраму... На неустойках разорюсь. Голубая кровь! И хорошо, что не стояла!- Ну, про неустойки помолчал бы! Тебя тоже много где не стояло, охальник! - кольнула бабка, - Даже там, где положено! А туда же - попрекать!

Как шутили в старину. Синяя Птица Счастья.

Трудно было достать курицу.
В 1974 – или 1975 - году, куры в воображении четырёх московских школьников, то есть Энди Н., Миши Ш., Вали М., и вашего покорного слуги продавались частным гражданам лишь в трупном состоянии – венгерские трупы кур в яркой полиэтиленовой упаковке, со
вложенными в распоротые пузики кишками в отдельном пакетике и отечественные мёртвенькие хохлатки – без упаковки, постыдно-голые, со сведенными агонией голенастыми когтистыми лапами.
Но нам вовсе не нужен был труп. Нам была необходима живая курица белого цвета.
Свойственник Юры Г. держал под Нарофоминском коммерческое куроводство – очевидно, нелегальное. Нам дали план прохода к участку, кодовые слова для первого контакта и настоятельное напутствие не светиться. Смелость, смелость, и снова смелость – мы сели в
электричку и двинули на станцию Нара, выпив портвейна с отходом поезда, за удачу.

Если бы мы искали по плану, история эта не случилась бы совсем или пошла как-то по другому, но в Наре мы добавили
плодово-ягодного и перепутали стороны света, то есть сориентировали план по нарисованной стрелке к Москве, а не от Москвы, и
двинулись искать куру по другую сторону железной дороги. Но нашли. Пусть Юра Г. напутал – нарочно или случайно, но
плодово-ягодное устранило картографическую девиацию, и мы попали к свойственнику.
Морщинистый, крепкий мужик выслушал кодовые фразы, просьбу и неожиданно пустился в сельскохозяйственные премудрости:
- Несушку не продам – твёрдо сказал он.
Я подобрался и с бесшабашным отчаянием выдохнул ему в лицо:
- Нам живую. Белую. И чтобы бегала.
Куровод внимательно посмотрел на меня и ответил:
- Ясно.
Хлопотно вести курицу в мешке из Нарофоминска в Москву на электричке. Когда зажимаешь горловину мешка, птица тиха, но подымаются тревоги – а вдруг задохнется? Если открыть горловину, тревоги уходят, но курица начинает биться, трепыхаться, квохтать, навлекать нежелательное любопытство. Энди Н., владелец попугайчика рассудил, что дело тут в куриной слепоте. Мы согласились с авторитетным мнением натуралиста.
В метро удалось пройти троим с курицей; Мишу Ш. сочли нетрезвым и нечистым (он споткнулся в грязь по пути к куроводу). Но от
вокзала можно было доехать и на троллейбусе; так мы соединились, вошли в подъезд, поднялись на этаж выше нужной квартиры,
разложили на подоконнике принадлежности – пузырёк синих чернил «Радуга», упаковку медицинской стерильной ваты – и приступили.
Этажом ниже проживала Майя И, волоокая и прелестная; папа Майи И., низенький мягкий и робкий; Мама Майи И., мягкая и грушевидная. Мы, четверо, вожделели Майю и задумали подарить ей Синюю Птицу Счастья. На день рождения.
Элегантная задумка – лазурная птица должна была нежно квохча легко пробежать от двери в девичью светёлку, а мы – сказав
проникновенное и подобающее – удостоиться всполоха коровьих очей именинницы. Именно так. План был хорош и не мог дать осечки.
Скажи, любезный читатель, приходилось ли тебе красить живую курицу чернилами «Радуга» ватным тампоном в подъезде на подоконнике? Не приходилось?
Он стал крутить свой длинный ус
И начал: "Молвить без обиды,
Ты, хлопец, может быть, не трус,
Да глуп, а мы видали виды.
Она вырывалась, била крыльями и когтями, выскальзывала, срала на нас, истошно орала. Перья этой птицы легко выпадали из крыл; а те, что держались на пернатом тельце, оказались покрыты слоем какой-то несмачиваемой, водоотталкивающей субстанции. Чернила