2029
11
"Крузенштерн” - стальной четырехмачтовый барк. Построен в 1926 году на верфи в Бремерхафене (Германия) как грузовое судно.
До 1941 года под именем “Падуа” барк совершил 15 трансокеанских рейсов из Европы в Южную Америку и Австралию.
28 раз огибал мыс Горн – южную оконочность американского континента. Место считается опаснейшим из-за очень сложных погодных условий.
До 1941 года под именем “Падуа” барк совершил 15 трансокеанских рейсов из Европы в Южную Америку и Австралию.
28 раз огибал мыс Горн – южную оконочность американского континента. Место считается опаснейшим из-за очень сложных погодных условий.
После Второй мировой войны парусник достался Советскому Союзу и получил имя “Крузенштерн”. Совершил два кругосветных плавания: в 1995-96 и 2005-06 годах.
114,5 метров – длина парусника.
56 метров – высота мачт от ватерлинии.
3 553 квадратных метра – площадь парусов.
17,4 узла (примерно 32 км\час) – максимальная скорость под парусами.
Порт приписки – Калининград.
…Огромные парусники один за другим отваливают от новороссийского причала. Медленно, нехотя, словно успели к нему прирасти. Перед нами уходит “Херсонес”. Это первое серьезное плавание крымского фрегата за десять лет.
114,5 метров – длина парусника.
56 метров – высота мачт от ватерлинии.
3 553 квадратных метра – площадь парусов.
17,4 узла (примерно 32 км\час) – максимальная скорость под парусами.
Порт приписки – Калининград.
…Огромные парусники один за другим отваливают от новороссийского причала. Медленно, нехотя, словно успели к нему прирасти. Перед нами уходит “Херсонес”. Это первое серьезное плавание крымского фрегата за десять лет.
Оказывается, у каждого парусника – своя музыка для выхода в море! “Крузенштерн” отчаливает – ну конечно, под Александра Городницкого, “когда паруса “Крузенштерна” шумят над моей головой”. Курсанты выстраиваются на палубе, машут бескозырками, матросы отдают швартовы, холодный ветер сдувает слезы... вот не ожидала от себя такой сентиментальности!
×
Но самый эмоциональный момент еще впереди. Парусный аврал. В нашей жизни аврал – это когда что-то случилось и никто ничего не успевает. На “Крузенштерне” - нормальный рабочий момент. Парусный аврал объявляют, когда поднимают или убирают паруса, либо меняют курс под парусами.
У каждого на аврале свое место, работают все, и матросы, и курсанты – даже те, кто от вахты свободен. И даже если ночь и все спят. По команде парусный аврал встают, надевают то самое “рабочее платье” и бегут на палубу. У мачт командуют боцманы, у них и должности соответствующим образом называются – боцман первого грота, боцман второго грота...
У каждого на аврале свое место, работают все, и матросы, и курсанты – даже те, кто от вахты свободен. И даже если ночь и все спят. По команде парусный аврал встают, надевают то самое “рабочее платье” и бегут на палубу. У мачт командуют боцманы, у них и должности соответствующим образом называются – боцман первого грота, боцман второго грота...
Мое место на первом аврале – не на палубе, а выше, у штурманской рубки. Для начала надо посмотреть, что происходит. А происходит реальный сеанс магии! Три десятка парусов, невообразимое количество канатов, шкотов, фалов, десятки человек крутят, тянут, травят, взбираются на реи, опять тянут, опять травят... Логику уловить с первого раза не получается, остается любоваться.
...Закат. Над головой шумят те самые паруса “Крузенштерна”. Детский восторг и ощущение чуда. Мечтаю, что ночью выйду на палубу и буду слушать паруса под звездами...
Увы - объявили новый парусный аврал и красоту убрали. Капитан принял решение сняться с гонки и включить двигатели. Мощный “Крузенштерн” был построен для того, чтоб возить грузы через Атлантику, для него идеален сильный попутный ветер. А тут, как назло, – с точностью до наоборот! Лавировать в 12-мильной зоне каботажного плавания при “крузенштерновских” габаритах и количестве парусов смысла не было.
Жаль. Но – и это часть морской жизни. Погода требует уважения и смирения. Парусных авралов до самой швартовки в Сочи больше не было, регата для меня и других гостей “Крузенштерна” превратилась в расслабленный круиз. Зато появилось время изучить корабельный быт, без крена и качки.
- У нас нет пола, нет потолка, нет стен, - живописует жизнь на барке буфетчица Ира, пока мы наворачиваем борщ. Понятное дело, никто не спит под открытым небом. Речь о терминах. Пол – палуба. Стены – переборки. Потолок – подволок.
Первые дни на “Крузентштерне” - почти как на курсах иностранного языка, все время узнаешь новые слова. Шкафут, где строятся курсанты перед обедом или ужином, - часть палубы между фок-мачтой и грот-мачтой. Чтоб его найти, надо еще узнать, что фок – это та мачта, что ближе всех к носу (простите, баку). Грот – средняя мачта, у “Крузентшерна” их два. И еще бизань, она ближе к корме.
- У нас нет пола, нет потолка, нет стен, - живописует жизнь на барке буфетчица Ира, пока мы наворачиваем борщ. Понятное дело, никто не спит под открытым небом. Речь о терминах. Пол – палуба. Стены – переборки. Потолок – подволок.
Первые дни на “Крузентштерне” - почти как на курсах иностранного языка, все время узнаешь новые слова. Шкафут, где строятся курсанты перед обедом или ужином, - часть палубы между фок-мачтой и грот-мачтой. Чтоб его найти, надо еще узнать, что фок – это та мачта, что ближе всех к носу (простите, баку). Грот – средняя мачта, у “Крузентшерна” их два. И еще бизань, она ближе к корме.
Рабочее платье – синяя роба, на каждый день. В тельняшка, вопреки стереотипам, никто не ходит.
Бытовой комфорт на “Крузенштерне”, как и других больших парусниках, - штука относительная. Конечно, это не круизный лайнер с каютами-люкс и капитанскими приемами в вечерних платьях. Но я была приятно удивлена. Прихожу в кубрик, а постель аккуратно заправлена, полотенца махровые, душ – отдельный (ну, не для меня лично, на весь кубрик).
Курсантов так не балуют, они поддерживают порядок сами, да еще и по строгой инструкции (у нас в кубрике такая же висела): как постель заправить, как носки-трусы в тумбочку сложить, где хранить грязное белье – все расписано. А руководители практики регулярно проверяют, все ли по правилам. Курсанты – это студенты Балтийской государственной академии рыбопромыслового флота. В том числе и девушки, которые учатся на радиотехническом и судоводительском факультетах.
Бытовой комфорт на “Крузенштерне”, как и других больших парусниках, - штука относительная. Конечно, это не круизный лайнер с каютами-люкс и капитанскими приемами в вечерних платьях. Но я была приятно удивлена. Прихожу в кубрик, а постель аккуратно заправлена, полотенца махровые, душ – отдельный (ну, не для меня лично, на весь кубрик).
Курсантов так не балуют, они поддерживают порядок сами, да еще и по строгой инструкции (у нас в кубрике такая же висела): как постель заправить, как носки-трусы в тумбочку сложить, где хранить грязное белье – все расписано. А руководители практики регулярно проверяют, все ли по правилам. Курсанты – это студенты Балтийской государственной академии рыбопромыслового флота. В том числе и девушки, которые учатся на радиотехническом и судоводительском факультетах.
Повара “Крузенштерне” вполне могли бы работать в отеле “Все включено”, так много и вкусно они готовят. Даже хлеб сами пекут. Ну а как еще, это от Новороссийска до Сочи – всего пара суток пути, а если через Атлантику? Суп, кстати, варят даже в шторм. Вот только макарон по-флотски ни разу не дали!
В море и во время стоянок на берегу время для еды почему-то разное. По-морскому обед начинается непривычно рано, в 11.30, по береговому – в 13. Столовые – по ранжиру: у курсантов своя, у членов экипажа, у офицеров, а еще у трейниз, в ней и мы обедали.Трейниз – это, по сути, туристы. Люди, которые заплатили деньги за плавание на паруснике (как организовать себе такой отпуск-приключение, расскажу подробно). Могут просто отдыхать, смотреть на море и делать красивые сэлфи с парусами, а могут и полноценно включиться в жизнь на судне – участвовать в парусных авралах и даже стоять за штурвалом.
Да, горжусь: я тоже рулила “Крузенштерном”! Хотя стояла вовсе не за красивым деревянным штурвалом. Рубка у парусника современная, с кучей навигационных приборов, а штурвал – из черного пластика, почти как в компьютерной игре. Стометровая махина слушается легко. Курс с десятыми долями градуса и поворот пера руля видны на мониторах. Чуть правее, чуть левее, приноровиться получается быстро.
В море и во время стоянок на берегу время для еды почему-то разное. По-морскому обед начинается непривычно рано, в 11.30, по береговому – в 13. Столовые – по ранжиру: у курсантов своя, у членов экипажа, у офицеров, а еще у трейниз, в ней и мы обедали.Трейниз – это, по сути, туристы. Люди, которые заплатили деньги за плавание на паруснике (как организовать себе такой отпуск-приключение, расскажу подробно). Могут просто отдыхать, смотреть на море и делать красивые сэлфи с парусами, а могут и полноценно включиться в жизнь на судне – участвовать в парусных авралах и даже стоять за штурвалом.
Да, горжусь: я тоже рулила “Крузенштерном”! Хотя стояла вовсе не за красивым деревянным штурвалом. Рубка у парусника современная, с кучей навигационных приборов, а штурвал – из черного пластика, почти как в компьютерной игре. Стометровая махина слушается легко. Курс с десятыми долями градуса и поворот пера руля видны на мониторах. Чуть правее, чуть левее, приноровиться получается быстро.
А старший штурман Павел Старостин тем временем работает с картой. Бумажной, как в капитаны в старых фильмах! Отправляет помощника на палубу – то с пеленгатором, то с вертушкой-анемометром измерять скорость ветра. В рубку поднимается капитан: “Какая скорость?”. За ответом штурман ...опять же идет к бумажной карте, отмеряет пройденное расстояние.
Зачем, ведь все есть на приборах? Ветер – 13 метров в секунду, юго-восточный, наша скорость – всего 5 узлов, карта электронная на экране, радар со всеми судами вокруг... Но “Крузенштерн” - судно учебное, и здесь все делается строго в соответствии с законами хорошей морской практики. Приборы приборами, а молодые моряки должны уметь все делать и без помощи электроники. А то какая же романтики получится – под парусами с навигатором ходить?
Зачем, ведь все есть на приборах? Ветер – 13 метров в секунду, юго-восточный, наша скорость – всего 5 узлов, карта электронная на экране, радар со всеми судами вокруг... Но “Крузенштерн” - судно учебное, и здесь все делается строго в соответствии с законами хорошей морской практики. Приборы приборами, а молодые моряки должны уметь все делать и без помощи электроники. А то какая же романтики получится – под парусами с навигатором ходить?
- В свое время, еще до Второй мировой, “Крузенштерн” возил селитру в Чили. И 28 раз обогнул мысл Горн под парусами! Сейчас на это мало кто решается, слишком уж опасное место. А тогда двигателей у барка просто не было, не говоря уже об электронике, - старший штурман меняет масштаб карты на навигаторе, чтобы я могла оценить разницу в расстояниях: вот наш переход из Новороссийска в Сочи, а вот – океан между Европой и мысом Горн. Впечатляет!
Источник:
Ссылки по теме:
- Море зовёт, волна поёт, а мы такие на работе!
- Чудодейственные технологии мурманского СИЗО в действии
- Уходим под воду: 8 крупнейших яхтенных катастроф последнего времени
- Как китайцы ходят на пляж
- Внедорожник застрял на пляже
Новости партнёров
реклама
