Истории

БДСМ
- Ну, не надо, ну, пожалуйста, - канючила высокая, немного полноватая красавица Даша, - я буду послушной рабыней.
- Пошли со мной, - жёстко сказал Пётр. Он крепко взял женщину за её густые светлые волосы и потащил к двери…
***
В пятницу вечером, с трудом «распихав» детей по бабушкам, Петя с женой Дарьей поехали на дачу, в тихую, забытую Богом деревеньку,
расположенную, примерно в двухстах километрах от Москвы. Ребята давно мечтали сбежать за город и спокойно поебаться.

Каждый семейный человек знает, что дети, родственники, соседи, друзья – все эти близкие и милые сердцу люди, к сожалению, всегда мешают сексу…Дарья, вообще, была «громкой» женщиной. Она любила кричать и стонать во время ебли. И она, конечно же, всеми силами старалась не допустить,
чтобы это слышали дети.
Во время их с Петром будничных соитий, главным смыслом которых было «поскорее кончить и заснуть», Даша обычно утыкалась лицом в подушку и
вцеплялась в неё зубами, чтобы не орать.
Наконец, эта волшебная пятница настала. Счастливые супруги ехали за город ебаться.
«Собрав» по пути все возможные пробки, Петя и Даша добрались до своего домика только глубокой ночью. Вечерняя ебля не состоялась – утомлённые дорогой сладострастники, выпив по рюмке водки, заснули прямо перед телевизором.
Проснувшись по привычке в 6 утра, супруги провели краткий семейный совет, на котором было принято решение заняться садомазохизмом. После этого Петя побрёл выкидывать из сарая всякий хлам, а Дашка принялась готовить завтрак.
К середине дня развратники, наконец, принялись разыгрывать спектакль, в котором Петру отводилась роль жестокого господина. Он тащил к сараю
свою упирающуюся «рабыню». Это тоже было частью игры.
Воздух свободы пьянил ребят. В этом полузаброшенном поселении, вдали от лишних глаз и ушей, они могли вытворять всё что угодно, визжать,
стонать и творить любые непотребства. Они снова чувствовали себя молодыми и пылкими любовниками, которыми они были лет 15 назад…
Затащив Дашу в сарай, Пётр положил её на живот на широкую дубовую скамью и крепко связал ей руки и ноги. Дарья прекратила своё нытьё – она
чувствовала очень сильное половое возбуждения.
Муж стянул до колен её тренировочные штаны и трусы, достал из ведра с водой приготовленные ещё с утра розги и несколько раз шлёпнул её по попе.Сексуальное возбуждение навалилось на женщину с такой силой, что у неё потемнело в глазах. Между ног стало очень мокро. У Даши даже мелькнула мысль: «А не описалась ли я?»
- Сильнее, сильнее! - шептала «рабыня». Её ягодицы постепенно становились красными от ударов, - возьми меня скорей, мой господин. Возьми меня грубо, как последнюю шлюху!
Отбросив розги в сторону, Пётр снял штаны, осторожно уселся на жену верхом и ввёл в неё член.
- Я хочу в попу, - простонала женщина.
- Сейчас, подожди немножко, любимая. Петя густо смазал свой длинный, кривоватый хуй кремом и осторожно ввёл его в задний проход супруги.
- С аналом я, пожалуй, погорячилась, - улыбнувшись, пробормотала Дашка, - мне больно.
- Сейчас, котёнок, подожди ещё немножко, - сказал Пётр. Он торопливо подошёл к ведру с водой и тщательно помыл свой член с мылом…
***
- Первый нах! - заявила баба Катя, внимательно поглядев на ебущихся в щёлочку, - эти городские хуй по десять раз на дню моють. Не то что наши мудаки – потные, вонючие – заползут на женщину и давай ей в рожу перегаром дышать. Упыри, блядь, глаза б мои вас, козлов, не видели.
- Второй нах! – торжественно произнёс Сергеич, - правильно, Петька, баб этих пороть надо! Совсем наглость потеряли.
- Попизди у меня тут! - откликнулась его жена Людмила, не отрываясь от щёлочки в ветхой стене сарая, она шлёпнула Сергеича ладонью по лысине, - радикулит свой пори, хер колченогий. Третий нах!
Григорий Иванович бешеными глазами глядел на Петра и Дарью. Спустив портки, старый греховодник занимался онанизмом прямо на глазах у
столпившихся у сарая односельчан.
- В дисятке и ниибёт! – кончив, прошептал он.

Про армию (буквы)
Чето стало папулярно в паследнее время в интернете писать про армию, как будто вся жизнь ограничилась только этими двумя чудо годами и больше ничего в ней валшебнова и интереснова не праисходит. Ну и я как прагрессивный маладой автор нового пакаления тоже решил захуярить вам текст про армейку и про то как я таптал сапаги и сидел на губе.

Правда патом вспомнил, что не служыл нихуя и расстроился.
А патом падумал, что это можыт и к лучшему и абрадавался.
И что на губе не сидел - это тоже харашо. Патаму что недавно видел в метро калеку, так у него губа на пол еблища. И, сука, синяя такая, как я был после сваего дня ражденья. Этот пракажонный еще денег прасил, типа сидел на губе и отсидел ее нахуй. С понтом я этому губашлепу теперь
должен па гроб жызни за такие его чудачества. Я думаю, что страна у нас свабодная и демакратичная. И если челавек хочет на губе сидеть, то хуй с ним пусть сидит. Может даже на ней папрыгать. Обществом это не васпрещаеца. Тока денег я все равно не дам, патаму что я бережливый. Хотя
некатарые гаварят, что я жадина, будь здороф. Но это уже непанятки в терминалогии. Мне лично слово “бережливый” как то больше по душе.
И сапоги я тоже не таптал. Вообще считаю, что сапоги носить - не па мужски. Видел я один раз парня в сапогах. Так он патом умер.
Я вот кеды тапчу. Оттаптал уже до дыр. Надо новые пакупать, а денек опять же тока на вотку хватает. Или на пельмени от Палыча и вотку.
А давно как то ехал в поезде в Смаленск. Родаков навестить ну и похавать дома заодно. Так до меня агрессивный баец в тамбуре даебался. Все
тыкал мне пальцем в грудь и кричал “Зема, зема”. А я не панимал, что за “Зема” такой, паэтому стеснялся. Думал, может имя какое еврейское. Типа там Зема Исакович или еще как. Так этому пехатинцу и сказал - “Не еврей я, дядя, а очень даже русский.”
Патом спать лег на полку сваю и заснул. Через полчаса чую - тянут меня за ногу прямо вниз. Гляжу, а это салдат, пидарас, миня будит и орет,
чтобы я вотку с ним пашол пить, чтобы он миня не атпиздил. Я падумал и решыл, что вотка это харашо. А когда пизды дают не за хуй сабаччий - это плохо.
Хатя пизжю я вам ребята, патому что не думал нихуя в тот мамент. Патаму что за полчаса до этова, выдыхая сваи спиртные испарения мне в ебало, этот гандон в тельняшке в красках рассказывал, как он на вайне убивал чехов саперной лапаткой. Я еще падумал, што пиздит наверное, патаму што не помнил, кагда это мы с Чехией ваевали.
Но все равно настаражыло миня его нихуя не спакойное паведение и в принципе, когда парень обещал надавать мне пиздюлей, если я не выпью с ним, то я понял, што он не шутит. Ну а мне че? Я не гордый. Предлагают пить - пью.
Я слез с кравати, прашол в начало вагона, где сидел ваяка, молча налил себе в пластиковый стаканчик и молча выпил. Хуле, прасили выпить я и
выпил.
Сматрю тока, а этот хуй пабагравел весь и затрясся. Такие, знаете ли небодрые симптомы. После них абычно дают в бубен. Или сначала в грудак, а потом все равно в бубен.
Я думаю, че это с парнем, вроде я же все по плану сделал. Выпил. Нормально. Что не так? Патом дагнал, что типа надо было папуччику маему тоже налить, а то не по пацанцки как то. Харашо я успел пиздануть, что это мол за тех кого с нами нет. Насколько я помню, то за такие темы по каким то панятиям пьецца без тостов. И видимо эти панятия савпали с панятиями маего байца. Патаму што он сразу расслабился и сказал мне, что я
харошый человек. Ну это я удар в грудак кулаком и фразу “малаток братуха” трактовал так.
Мой братуха сел напротив миня и начал выспрашывать, где я жыву в Смаленцке и ково знаю из пацаноф на свайом районе. Сука, ну не пидорас? Прямо ставил миня ф тупик сваими каверзными вапросами, как миня на экзаменах прафессара не магли паставить. А уж они то нагнуть могут каво угодно.
За эти десять минут я придумал бесчисленное каличество кличек сваих вымышленных дружбаноф и дапил всю вотку. Опьянеф, я осмелел. Придумывая на ходу, я рассказал этому быдлану историю как я и пацан по кличке Репей грабили магазин. А потом сказал, что надо бы еще вотки взять, но я
студент и денек у миня по панятным причинам не водица.
“Гавно базар” - сказал баец и за пару минут снял полтинник с каково то чувака в тамбуре. Мы пашли к праваднице и купили еще бутылку вотки.
Надо ли гаварить, что в Смаленцк мы приехали убитыми в хлам. Причом, выходя с вагона, чувак шагнул на перрон, пару раз падпрыгнул и начал
деманически орать “Я дома, я жывой.”
Я патом думал над тем, што праизошло в тот мамент и не смок найти для себя атвета, но тогда я тоже падпрыгнул и начал орать то же самое.
А патом вэдэвэшник славил такси и патащщил миня к себе дамой, гаваря, што щас мы забухаем с какими то полумифическими Щепой, Дыней и астальными сваими пацанами, если их еще не пастреляли. Я падумал, што такой икспириенц мне уже савершенно ни к чему, паэтому, праезжая свой район, сказал, што мне надо купить сигарет, заодно стрельнул у байца чирик, вышел и дал ебу по дворам. Патом я блевал дома и хорошо, што предки были на
заводе. А то, кагда я блюю, мама всегда валнуецца, а папа недавольствует.
В общем, кагда в маей жызни вопрос “служыть или нуевонахуй?” вставал ребром, то я всекда вспаминал того парня десантнека из поезда, вспаминал саперную лапатку, вспаминал как я блевал и “нуевонахуй”вырывалось само сабой.
Вообще у меня по студенчеству как то всекда с папуччиками в Смаленцком поезде не везло. Все время мечтаешь, как пиздатая телка сядет напротиф тебя и папросит матрас ей снять, а патом ляжет к тебе под адеяло, абъясняя тем, што ей холодно и одиноко у себя пад адеялом. Тока чето мало
таких раскрепащенных телок я видел в нашых засранных плацкартных вагонах. Чащще все хмыри какие то замшелые пападались.
Адин раз на зэка напаролся. С атсидки дамой вазвращался. Тот правда спакойнее, чем ветеран вайны аказался. Вотку пить заставлял не агрессивно. Тока чето два часа стоял со мной в тамбуре и затирал как ему кареша на зоне аткрытку сделали на пращанье и деманстрировал мне этот, до ахуения ржачный, хэндмэйд блатных умельцеф. Я, правда, тогда не смеялся, а кивал и гаварил, што пачотная аткрытка беспесды.
А еще был у меня аднокурсник, каторый атслужыл, а потом на наш факультет паступил. Звали его Дядя Леша. Патому что ему было триццать лет. Дядя Леша был бальшой, тупой и имел чорный пояс по самбо, што, кстати, нихуя не памешало ему в апщежытии атхватить бесшабашных пиздюлей от однова
бухова таварища, каторый случайно ашыбся дверью и вламился к дяде Леше, думая, што зашол в сваю комнату.
Он ахуенно удивился, увидеф в “сваей” комнате дядю Лешу, спокойно корпящщева над лекцыями с горящщей лампадой, или как там у Пушкена. Ну и
паэтому, долго не разбираясь, нарезал дяде Леше по ебальнеку, мативируя тем, што четать лекцыи в чужой комнате нехарашо. Патом выпизднул таво в каридор, закрыл дверь на замок и тупо заснул у дяди Лешы на кравати.
И чорный пояс, сука, нихуя не памог, патаму што долбоеб - это диагноз.
Смысл рассказа?
А смысл такой, што я еще три года паныкаюсь, тьфу тьфу тьфу, до двацати семи и привет ваенкамат. Правда, павестка пришла месяц назад, но это не беда. Для себя то я уже давно решыл - нуевонахуй эту армею.

Народные традиции, поверья и суеверия

За подаренный нож надо обязательно дать выкуп. Или даже просто за показанный вам нож.
Уезжать в дождь – хорошая примета. Ещё хорошая примета – уезжать в Таиланд, в Эмираты, в Европу. Хорошо также улетать в смерч или ураган.
Перед дорогой нельзя зашивать ширинку на брюках. Только застегнуть.
Вообще ничего нельзя зашивать на себе. Для этого есть хирурги.
Перед дальней дорогой нельзя зашиваться от пьянства – дорога будет трудной и невозможно скучной.
Нельзя смотреть на Париж. Увидеть Париж – к смерти.
Если вы что-то забыли, то, возвратившись, надо обязательно посмотреть в зеркало, в ящик стола, потом в шкафу, за диваном, в карманах пиджака, в ванной, – а вдруг там. Позвонить жене и спросить, куда она это убрала? Просил же не трогать…
Кроме того, если вы что-то забыли в доме и вернулись, то традиция советует, посмотреться в зеркало и громко сказать: «Придурок! Времени и так в обрез, а ты опять чего-то ищешь! Да ещё перед зеркалом вертишься!»
Выйдя из интернет-форума, надо ещё раза три вернуться, сказать всем «пока» и «чмоки», а иначе в другом форуме вам не будет счастья.
Сразу после большого праздника посуду не моют и пол не подметают, потому что лень. Такая традиция, ничего не поделаешь.
Нельзя мыть пол, пока кто-то из близких находится в дороге. Приедет и сама помоет.
Кстати, с запретом на мытьё полов, пока член семьи находится в дороге, категорически не согласна супруга Фёдора Конюхова.
Деньги нельзя брать левой рукой (это вредно для сердца) и правой рукой (так они навредят печени). Деньги лучше всего хватать обеими руками.
За захваченных заложников обязательно надо заплатить хоть копеечку, а то они либо погибнут, либо убегут.
Чтобы урожай был высоким, следует всё делать так, как в художественном фильме «Кубанские казаки».
Если стены коровника украсить хлыстами, кожаными трусами и эсэсовскими фуражками, то коровы будут смирные и будут хорошо давать млеко. А если найти «коровий бог» – сухую коровью лепёшку с дырой посредине – и повесить её в коровнике, то коровы на неё молиться будут.
Чтобы быть счастливой в браке, традиция советует невесте перед самой свадьбой, в самый последний раз своей башкой подумать.
Чтоб молодожены были счастливы в браке, им нужно переломить лавровую ветвь, порезать картошку, нашинковать морковь, высыпать в бульон, слегка подсолить и варить до готовности. А потом съесть в один день.
Нельзя здороваться за руку через порог шкафа.
Нельзя также протягивать для приветствия руку, одетую в кастет.
Нельзя втыкать топор в сервант – ссоры с женой не избежать!
Отпускать жену в супермаркете «просто посмотреть, что там есть» – к большим расходам.