7367
3
В 12 лет она хотела посмотреть на человеческие внутренности
В деревне Новинка, что в Лен.области, убили, разрубили и сожрали юношу. Взрослый арестован, а его 12-летней спутнице было не вкусно. Ее возраст диктует следователю если не лечить, то разве что отпустить.
Кировский суд Лен.области к вечеру 5 октября на два месяца поместил под стражу 22-летнего Аркадия Зверева. Арест прошёл без лишних ушей: подозреваемому в людоедстве не пришлась по душе популярность. Его юную подругу тоже доставили в суд, но свидетелем.
«Не снимайте, у ребёнка стресс», – вступилась перед фотографом инспектор за признавшуюся в каннибализме девочку. Город Сочи рискует получить лакомку назад, скоро и без наручников.
«После того, как я воткнула ему нож в шею, а Коди топором отрезал голову, я вскрыла ему живот. Всегда хотела посмотреть на человеческие кишки», – рассказывала следователю пухленькая Валерия. На её футболке надпись Breaking stereotypes, что по-русски в этой истории звучит наглядно — «Ломаю стереотипы». В глазах – уверенность.
Кировский суд Лен.области к вечеру 5 октября на два месяца поместил под стражу 22-летнего Аркадия Зверева. Арест прошёл без лишних ушей: подозреваемому в людоедстве не пришлась по душе популярность. Его юную подругу тоже доставили в суд, но свидетелем.
«Не снимайте, у ребёнка стресс», – вступилась перед фотографом инспектор за признавшуюся в каннибализме девочку. Город Сочи рискует получить лакомку назад, скоро и без наручников.
«После того, как я воткнула ему нож в шею, а Коди топором отрезал голову, я вскрыла ему живот. Всегда хотела посмотреть на человеческие кишки», – рассказывала следователю пухленькая Валерия. На её футболке надпись Breaking stereotypes, что по-русски в этой истории звучит наглядно — «Ломаю стереотипы». В глазах – уверенность.
«Потом я отрезала с руки кусок мяса хороший, пожарила и хотела съесть, — продолжает девочка и бесхитростно добавляет: — Только попробовала, слишком сладко».
Зато по вкусу пришлись мозги, что достали из запечённой в печке головы убитого. Дальше дегустация продолжилась, но глаза 21-летнего хозяина дома, по словам самого соучастника, ел только Коди-Аркадий. На все это, что только юридически считается преступлением, по словам Валерии, толкнули голод и ее личная обида: «А нечего было меня шлюхой обзывать».
Тут, казалось бы, защёлкнуть потуже наручники, но уголовная ответственность в России наступает с 14 лет. И ребенок, смакующий вкус человечины, получает статус свидетеля. Задерживать её нельзя, да вроде как по праву и не за что, но и отпускать после таких признаний странно до слез.
Лера живёт в Сочи, учится в гимназии, матери недавно исполнилось 38 лет, торгует овощами. Девочка давно склонна к кочевой жизни и в Петербурге оказалась после очередного побега из дома. В родных местах её искали: ориентировками пестрит Интернет, местный СК уже успел, на всякий, возбудить дело об убийстве. Обычно в таких случаях детей отправляют в Центр временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей, но здесь всё же особый момент.
Мучения достались прокуратуре Кировского областного района. Обоснование для ходатайства в суд выдали не без мозгового штурма. При этом изолировали девочку не потому как она опасна для общества, а чтобы обезопасить её саму. От нашей жизни, судя по всему. Родителей она ждёт в специализированном учреждении для детей и подростков с девиантным поведением, что на улице Седова в Петербурге. Близким забрать её оттуда можно, только оспорив решение суда. У Следственного комитета Ленобласти есть месяц на психиатрическую экспертизу.
Зато по вкусу пришлись мозги, что достали из запечённой в печке головы убитого. Дальше дегустация продолжилась, но глаза 21-летнего хозяина дома, по словам самого соучастника, ел только Коди-Аркадий. На все это, что только юридически считается преступлением, по словам Валерии, толкнули голод и ее личная обида: «А нечего было меня шлюхой обзывать».
Тут, казалось бы, защёлкнуть потуже наручники, но уголовная ответственность в России наступает с 14 лет. И ребенок, смакующий вкус человечины, получает статус свидетеля. Задерживать её нельзя, да вроде как по праву и не за что, но и отпускать после таких признаний странно до слез.
Лера живёт в Сочи, учится в гимназии, матери недавно исполнилось 38 лет, торгует овощами. Девочка давно склонна к кочевой жизни и в Петербурге оказалась после очередного побега из дома. В родных местах её искали: ориентировками пестрит Интернет, местный СК уже успел, на всякий, возбудить дело об убийстве. Обычно в таких случаях детей отправляют в Центр временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей, но здесь всё же особый момент.
Мучения достались прокуратуре Кировского областного района. Обоснование для ходатайства в суд выдали не без мозгового штурма. При этом изолировали девочку не потому как она опасна для общества, а чтобы обезопасить её саму. От нашей жизни, судя по всему. Родителей она ждёт в специализированном учреждении для детей и подростков с девиантным поведением, что на улице Седова в Петербурге. Близким забрать её оттуда можно, только оспорив решение суда. У Следственного комитета Ленобласти есть месяц на психиатрическую экспертизу.
Следствие намерено притормозить Валерию в Петербурге психиатрической экспертизой. Как рассказали в Ленинградском областном психоневрологическом диспансере, средний срок как раз месяц.
В стационар с конвоем у палаты помещают тех, кто находится под стражей. Остальных – милости просим амбулаторно. Сама процедура занимает от двух часов до целого дня. Следователь терпеливо ждёт под дверью, а пациент ходит по кабинетам от врача к врачу. Потом комиссия, заключение. В идеале его присылают через 21 день, но это только при наличии всех необходимых документов и отсутствии очередей. В стационаре дольше.
Сейчас справок от нарколога, психоневрологического диспансера и любых других больниц, которые могла посещать 12-летняя Валерия, у СК нет. Собрать их не проблема, но за день этого не сделать, а держать девочку в спец-центре дольше месяца нельзя. Придётся уложиться в срок, чтобы получить заключение психиатров до того, как за ребёнком приедут родители. Пока обратной связи мать девочки полиции не дала.
Следователи надеются извернуться и успеть. Впрочем, даже если Валерией плотно займутся психиатры, то в их компании надолго она не задержится. Средний срок лечения – около трёх лет, а бегают пациенты регулярно. Но к кровати их не привязать и уж тем более, извините, не расстрелять. А так случилось в Ленинграде 1964 года. Тогда Аркадий Нейланд также топором зарубил 37-летнюю домохозяйку и её трёхлетнего сына. Жертв выбрал случайно, экспериментов с меню не ставил, но перед уходом снял уже мёртвую хозяйку в непристойных позах в надежде заработать на фотографиях, прихватил ценности, доел борщ и поджёг квартиру. Советские трудящиеся возмутились, в ЦК КПСС пошли письма, и мужчину казнили в Крестах. Протесты международной общественности были громкие и справедливые. В Европе об этом голосила пресса, у нас тогда была газета «Правда».
Пока же Валерия продолжает ждать родителей в спецучреждении. Условия там, говорят в аппарате уполномоченного по правам ребёнка, вполне приемлемые, даже учебный процесс организован.
В стационар с конвоем у палаты помещают тех, кто находится под стражей. Остальных – милости просим амбулаторно. Сама процедура занимает от двух часов до целого дня. Следователь терпеливо ждёт под дверью, а пациент ходит по кабинетам от врача к врачу. Потом комиссия, заключение. В идеале его присылают через 21 день, но это только при наличии всех необходимых документов и отсутствии очередей. В стационаре дольше.
Сейчас справок от нарколога, психоневрологического диспансера и любых других больниц, которые могла посещать 12-летняя Валерия, у СК нет. Собрать их не проблема, но за день этого не сделать, а держать девочку в спец-центре дольше месяца нельзя. Придётся уложиться в срок, чтобы получить заключение психиатров до того, как за ребёнком приедут родители. Пока обратной связи мать девочки полиции не дала.
Следователи надеются извернуться и успеть. Впрочем, даже если Валерией плотно займутся психиатры, то в их компании надолго она не задержится. Средний срок лечения – около трёх лет, а бегают пациенты регулярно. Но к кровати их не привязать и уж тем более, извините, не расстрелять. А так случилось в Ленинграде 1964 года. Тогда Аркадий Нейланд также топором зарубил 37-летнюю домохозяйку и её трёхлетнего сына. Жертв выбрал случайно, экспериментов с меню не ставил, но перед уходом снял уже мёртвую хозяйку в непристойных позах в надежде заработать на фотографиях, прихватил ценности, доел борщ и поджёг квартиру. Советские трудящиеся возмутились, в ЦК КПСС пошли письма, и мужчину казнили в Крестах. Протесты международной общественности были громкие и справедливые. В Европе об этом голосила пресса, у нас тогда была газета «Правда».
Пока же Валерия продолжает ждать родителей в спецучреждении. Условия там, говорят в аппарате уполномоченного по правам ребёнка, вполне приемлемые, даже учебный процесс организован.
Источник:
Ссылки по теме:
- Это Америка: 20 фотоисторий, в которых расовая принадлежность оказалась не важна
- Модель-трансгендер собирается стать "ангелом" Victoria's Secret
- Сибиряк превратил жизнь своей "возлюбленной" в настоящий ад
- Владельцу "фермы ужасов" пожизненно запретили содержать животных
- Как мозг заставляет нас видеть и чувствовать то, чего на самом деле нет
Новости партнёров
реклама
чтобы вот такие нелюди не могли беспределить безнаказанно,а главное понимая что ничего им не будет
С: Папу съел, маму – съел, как тебя называть после этого?
Л (в слезах): Сиротииинушкой!
Почему столько негативных комментариев про ребенка?
По закону она неподсудна до 14 лет.
Что мешает через 2 года с любовью и без агрессии зашить ее в мешок и утопить на.х.уй!?
Вместо того чтобы сжечь упыриху вместе с подельником государство играет в высосанный из пальца гуманизм.
Разумеется, получить из произошедшего урок, и убрать нижнюю планку ответственности за особо тяжкие никак нельзя.
Зато можно по тыще раз за год вносить поправки в законодательство, в косметических целях то усиливая, то ослабляя ответственность за всякую херню, типа 282 статьи, или туда-сюда меняя ставки штрафов по административным делам.