Как советские танкисты таранили вражеские танки и бронепоезда

В ходе Второй мировой войны танки нередко своими мощными корпусами пробивали уличные баррикады и кирпичные стены, давили вражеские автомобили, артиллерийские орудия и самолеты на аэродромах. Однако, другое дело — таранить тяжелые танки противника. На такой смертельно опасный прием отваживались только самые мужественные и решительные танкисты. А некоторые из них шли даже на таран целого бронепоезда.

Первый танковый таран

Свою историю танковые тараны ведут со времен Гражданской войны в Испании. Первыми в мире этот прием применили советские войска, которые сражались на Пиренейском полуострове на стороне Республики.

29 октября 1936 года танковая рота советского капитана Поля Армана вела бой против итальянских танков на окраине Сесеньи в 30 км от Мадрида. Командирский танк, у которого заклинило орудие, яростно теснила огнеметная танкетка CV-33 «Ансальдо». От гибели Армана спас Т-26 лейтенанта Семена Осадчего, который на полной скорости врезался противнику в борт и скинул его в овраг, где тот несколько раз перевернулся и, в конце концов, взорвался.

Тараня немецкие танки

Случаи применения танковых таранов на полях Второй мировой зафиксированы в вооруженных силах нескольких воюющих государств, но абсолютным рекордсменом здесь стала Красная Армия. В общей сложности советские танкисты таранили вражеские танки до нескольких сотен раз.

Таран тяжелой бронетехники противника считался вынужденной и отчаянной мерой, к которой прибегали в крайнем случае, когда не оставалось снарядов или орудие выходило из строя. Многие советские танкисты в период войны еще в училище проходили инструктаж, как врезаться в боевую машину противника так, чтобы и ее вывести из строя, и самим остаться невредимыми.

Первый случай танкового тарана в ходе войны между нацистской Германией и СССР был зафиксирован уже 22 июня 1941 года. Тогда в ходе боев на западной Украине тяжелый КВ-1 лейтенанта Павла Гудзя протаранил средний Pz.Kpfw III, повредив его гусеницу и скинув противника в кювет.

Зимой того же года в ходе битвы за Москву экипаж легкого танка БТ-7 около деревни Денисиха вступил в бой с двумя немецкими Pz.Kpfw III. Первый танк был уничтожен огнем, а вот на второй бронебойных боеприпасов уже не хватило. Расстояние до противника сократилось до двухсот метров, и механик-водитель Петр Трайнин решился на таран.

«Я вспомнил буквально все, чему учил нас инструктор по вождению, отрабатывая с нами таран», — писал в своих мемуарах танкист: «Действовал точно по инструкции: включал и отключал то, что нужно, давил туда, куда нужно… Таранил вражеский танк самой серединой лобового ребра — тем местом, где лобовой лист брони прочно сваривается с днищем. Ударил его на встречном курсе, под острым углом, точно по ведущему колесу. В куски разнес и колесо и гусеницу, а когда удар погас, дал двигателю полные обороты и при включенной второй передаче протащил вражеский танк юзом еще метров восемь-десять».

Экипаж Pz.Kpfw III пытался вылезти через люк, но командир БТ-7 загнал его назад пулеметной очередью. Внезапно немецкий танк стал сползать куда-то вниз и в итоге завалился на бок — как оказалось, Трайнин подтащил его к занесенному снегом речному обрыву.

Практически не пострадавший БТ-7 отошел в лес, и тут на опушке появился еще один немецкий Pz.Kpfw III. Тогда экипаж решил повторить свой дерзкий прием. Когда немцы подъехали к своим подбитым товарищам, из чащи на них на полной скорости вылетел советский танк.

«На этот раз я снес ведущее колесо у вражеской машины так ловко, что даже не почувствовал удара. Но двигатель после тарана заглох и завелся только с третьей или четвертой попытки. И хорошо, что завелся! "Обезноженный" гитлеровский экипаж, придя в себя, уже спешно разворачивал башню», — вспоминал Трайнин. Виляя зигзагами, БТ-7 успешно ушел из под вражеского огня.

Такой двойной таран вражеских танков не был высшим достижением советских танкистов. Некоторым удавалось проводить этот прием три и даже четыре раза. С другой стороны, для многих даже один таран вражеской бронетехники становился последним в жизни.

Охота на «Тигров»

Звездным часом танковых таранов стала проходившая летом 1943 года Курская битва. В ходе нее зафиксировано около пятидесяти подобных случаев. «То тут, то там огневой бой превращался в таранный, танки сходились вплотную, сшибались броней, лезли друг на друга…» — вспоминал генерал Евгений Ивановский.

Именно тогда 30-тонные средние танки Т-34 пытались таранить немецких монстров — 57-тонных тяжелых Pz.Kpfw.VI «Тигр». Первый подобный эпизод произошел 12 июля у станции Прохоровка, когда горящий танк лейтенанта Ивана Гусева на полном ходу врезался в «Тигра». Объятый пламенем противник остановился, но достигнуто это было ценой жизни советских танкистов.

Куда больше повезло экипажу старшего лейтенанта Афанасия Федорова, который утром 28 июля одним из первых ворвался в населенный пункт Рыбница. Механик-водитель Иван Дуплий вовремя заметил сидящего в засаде «Тигра», чей ствол орудия стал медленно поворачиваться в сторону «тридцатьчетверки».

«Командир, за углом каменного дома "Тигр"! Может, возьмем на таран?» — воскликнул Дуплий. «Вперед!» — мгновение подумав, скомандовал тогда старший лейтенант Федоров.

Механик-водитель переключился на высшую передачу и, маневрируя, сблизился с «Тигром», чей экипаж так и не сумел поймать в прицел юркий советский танк. Т-34 с ходу ударил Pz.Kpfw.VI в бок, сорвав с него гусеницу. Немцы попытались было покинуть поврежденную машину, но были тут же скошены пулеметной очередью. Танк старшего лейтенанта Федорова при этом совершенно не пострадал и остался полностью боеспособным.

Тараня бронепоезда

Многих советских танкистов готовили к таранам вражеских танков, но никому и в голову не приходило инструктировать их, как таранить вражеский бронепоезд. Тем не менее, в ходе войны было зафиксировано несколько эпизодов, когда танки Красной Армии на полном ходу влетали в эти «крепости на рельсах».

Самый известный случай произошел 25 июня 1944 года в юго-восточной Белоруссии. Второй танковый батальон 15-й гвардейской танковой бригады вел бой за железнодорожную станцию Черные Броды недалеко от Бобруйска, и наступление советских войск эффективно сдерживал немецкий бронепоезд.

В самый разгар боя объятый пламенем Т-34 с поврежденным орудием пошел на таран немецкого гиганта. К этому моменту в составе экипажа в строю остались лишь лейтенант Дмитрий Комаров и его механик-водитель Михаил Бухтуев.

На полной скорости боевая машина, раскидав по пути вражескую пехоту, взлетела на железнодорожную насыпь и врезалась в немецкий бронепоезд. В результате три площадки с установленными на них пулеметами и артиллерийскими орудиями сошли с рельсов. Растерянностью противника воспользовались советские войска, прорвавшиеся к станции.

От удара механик-водитель Бухтуев погиб на месте, но Комаров на удивление выжил. Окровавленный, он вылез из Т-34 и, отстреливаясь из пистолета, добрался до ближайшего леса, где потерял сознание. Лейтенанту повезло — вскоре его обнаружила советская разведгруппа.