Сталинградские ножницы

Дело было весной 1985 года.

Я должен был встретить на железнодорожном вокзале своего приятеля из Волгограда, заехавшего в наши края по случаю, в короткую служебную командировку, буквально на денёк-второй.

Я прибыл на вокзал заранее. Только сошел из троллейбуса и услышал объявление дежурного по вокзалу для встречающих, что поезд задерживается ориентировочно на один час.

Не долго раздумывая решил использовать время с пользой. Отправился в парикмахерскую на привокзальной площади.

Ждал не долго. Девушка-кассир отправила меня к освободившемуся мастеру – Георгию Багратовичу, колоритному пожилому кавказцу с седой пышной шевелюрой и роскошными усами.

Рабочее место мастера – дяди Жоры, как называли его коллеги разительным образом отличалось именно своим оборудованием. В глаза бросились старый кожаный ремень для правки опасной бритвы и ножниц слева от большого зеркала, а также на просторном столе спиртовка зелёного стекла с фитилём, металлическая расчёска и старинные ножницы необычного дизайна.

Мастер выверенными отточенными годами движениями разжёг спиртовку, прокалил в её пламени металлическую расчёску, старинные, видавшие виды ножницы и лезвие опасной бритвы.

- Как будем стричься, молодой человек?

- Сделайте, пожалуйста, канадку.

- Вы в наших краях проездом или местный житель? – спросил меня мастер.

- В городе живу и работаю на заводе инженером-конструктором. Вот собрался встретить приятеля-однокурсника, а поезд задерживается вот и заглянул к Вам на огонёк.

- А откуда едет Ваш друг, молодой человек?

В ответ я без задержки ответил мастеру: «Мой однокурсник Вячеслав из Сталинграда».

И тут совершенно неожиданным образом мой мастер оживился и прямо на глазах преобразился, при этом роскошные кустистые брови на его смуглом лице радостно вскинулись вверх.

Он пощёлкал в воздухе несколько раз своими винтажными ножницами и громко проговорил: «Сталинград, Сталинград!... Да ведь это город моей довоенной юности, дорогой Вы мой!»

И тут неожиданно для меня он спросил: «А кто Ваши родители, молодой человек?»

Я ответил, что мама моя учительница начальных классов, а отец – офицер Советской Армии.
Дядя Жора удовлетворённо прищурил глаза и сказал: «Ничего если я перейду на «ты»? Очень правильные и хорошие у тебя, молодой человек, родители».

- А знаешь сколько я постриг в годы войны солдат и офицеров вот этими самыми ножницами? Никто не знает и даже я сам не вспомню. Не считал и как-то не задумывался над этим вопросом. А вот ты своим напоминанием о моём дорогом Сталинграде невольно разбередил мне душу и заставил вспомнить мой дорогой родной город и моих дорогих молодых и старых сослуживцах в линялых и заношенных солдатских гимнастёрках…

Всю мою незамысловатую стрижку мастер произвёл своими старинными ножницами.

- А знаешь, мой дорогой юный друг, откуда у меня эти старые ножницы? А они, чтоб ты знал из самого Сталинграда. Я их сам покупал ещё до войны в центральном универмаге.

Мастер вновь восторженно произнёс: «Эх,Сталинград, Сталинград!».

Дядя Жора подбрил мне шею опасной бритвой, поправил баки, критически ещё раз окинул взглядом мою аккуратную голову со всех сторон и удовлетворённо крякнув, потёр свои громадные руки.
Обдал меня из старого пульверизатора с резиновой грушей в сеточке одеколоном «Шипр». Снял с меня простынь и удовлетворённо сказал:

- Всё, молодой человек. Готово!!!

- Сколько с меня причитается, дядя Жора?

- А вот нисколько, молодой человек. Просто приходи ко мне обязательно в следующий раз, я тебя постригу по высшему разряду, и мы с тобой ещё поговорим. Вот тогда и заплатишь, а сегодня я тебя постриг бесплатно, просто так, от души. В память о моих дорогих сослуживцах в солдатских гимнастёрках с наградами и без…»

Все мои робкие возражения были категорически отвергнуты. Мастер подошёл к девушке-кассиру, что-то шепнул ей на ушко, и та в свою очередь отказалась брать с меня оплату. Дядя Жора приобнял меня за плечи и попросил меня, чтобы при первой же встрече я передал им горячий привет от Георгия Багратовича из Сталинграда.

Спустя полтора месяца, уже после отпуска я зашёл в привокзальную мастерскую и девушке – кассиру сказал: «Я к дяде Жоре».

Девушка грустно опустила глаза и смахнув навернувшуюся слезу с ресниц, тихо сказала: «К сожалению, Георгий Багратович у нас не работает, похоронили его на прошлой неделе… Проходите к Лидии Петровне».

Ошеломлённый и обескураженный неожиданным известием я шагнул в зал к ожидавшей меня женщине в белом халате…

© Copyright: Николай Ходанов, 2022